Северные кочи

Казаку-мореходу Семену Иванов(ич)у Дежневу принадлежит виднейшее место в плеяде русских мореплавателей. В 1648 г. он прошел из Северного Ледовитого океана в Тихий, доказав тем самым, что Азия и Америка не являются одним материком, а отделены друг от друга.

Семен Иванов(ич) Дежнев был родом из древнего русского города Великого Устюга. Уйдя из родного города, он сначала нес казачью службу в Тобольске, а затем в Енисейске, но молодого казака не устраивала служба в обжитых местах Сибири. Его влекло в «неведомые землицы». Он много слышал о богатствах реки Лены и стремился попасть туда. К Лене уже продвигались отряды казаков и промышленников из Мангазеи, Тобольска и Томска. В 1632 г. казачий сотник Петр Бекетов заложил на Лене острог*, названный Ленским. Через несколько лет этот острог был перенесен, впоследствии на его месте вырос город Якутск. В 1638 г. Ленский острог стал центром обширного Якутского воеводства. В этом же году в составе отряда Петра Бекетова прибыл на Лену Семен Дежнев.

Начиная с 1640 г. Дежнев неоднократно участвовал в походах по Восточной Сибири. В этих походах он чаще всего бывал сборщиком ясака, причем нередко ему приходилось примирять враждовавшие между собой племена. Он умел ладить с коренным населением Сибири, тогда как другие казаки обычно прибегали к суровым приемам военного управления.
Летом 1640 г. Дежнев побывал на реках Тату и Амга, где ему удалось примирить живших там и враждовавших между собой якутов. Затем он собрал ясак в районе Средневилюйского ясачного зимовья («Оргутской волости»).
Следующий поход, продолжавшийся с декабря 1640 г. по июль 1641 г., был более трудным. Дежнев в составе отряда из 17 человек под начальством Дмитрия Зыряны был направлен на реку Яну. В этот поход Дежневу пришлось, как это часто случалось среди казаков, снаряжаться на свои средства.
«И я, холоп твой, — писал он впоследствии (в 1661 г.) в челобитной на имя царя Алексея Михайловича, — для твоей государевы службы купил две лошади, дал 85 рублев, и платьишко, и обувь, и всякой служебной завод, покупаючи в Якутском остроге у торговых и у промышленных людей: стал подъем мне, холопу твоему, больше 100 рублев».
Зимний поход на Яну был успешным. Казаки собрали с якутов несколько сот соболей. Дежнев отвез ясак в Якутск, отбив по дороге нападение ламутов*, вооруженных луками; в этой стычке Дежнев был ранен.
С Оймякона казаки перебрались на реку Мому, а в июне 1643 г. по Индигирке вышли на коче** в Северный Ледовитый океан. Так Дежнев стал мореплавателем.
Летом 1644 г. группа казаков, в составе которой был Стадухин, благополучно совершила переход морем из устья Алазеи в устье Колымы. Сюда же сухим путем пришел и Дежнев. Здесь был основан острог, который скоро стал центром дальнейших поисков «новых землиц» на северо-востоке Азии.
Нижнеколымский острог быстро вырос в заметный торгово-промысловый центр Восточной Сибири. В нем даже устраивались ярмарки, на которых продавались главным образом меха, кожа, хлеб, соль, сукно и холст. Торговля была оживленной и прибыльной и побуждала казаков к открытию новых промысловых районов.
С 1646 г. особый интерес жителей Нижнеколымска вызывала неизвестная река Анадырь. Рассказывали, что эта река, прибрежные леса которой были якобы богаты соболем, находилась за горными хребтами и путь к ней лежал по Ледовитому морю. О снаряжении экспедиции для поисков Анадыря задумались не только в Нижнеколымском остроге, но и в Якутске. К лету 1647 г. в Нижнеколымском остроге была подготовлена экспедиция для поисков лежбищ моржа, для торговли с чукчами и открытия неведомой реки Анадырь. Во главе экспедиции стоял приказчик московских купцов Федот Алексеев(ич) Попов. В состав экспедиции кроме Попова входили 62 человека — 50 «своеужников», т. е. промышленников, имевших собственное охотничье снаряжение («ужину»), и 12 «покрученников», не имевших собственного снаряжения, продовольствия и нанявшихся («покрутившихся») к Федоту Попову на условиях отдачи в его пользу 2/3 добычи.
Вероятно, для того, чтобы получить государственную поддержку, Попов попросил власти Нижнеколымского острога включить в экспедицию служилого человека для сбора ясака. Узнав об этом, Дежнев подал челобитную с просьбой о назначении его в экспедицию, обязуясь представить в казну определенное количество пушнины. Ходатайство его было удовлетворено. В этой экспедиции Дежнев, как представитель государственной власти, сразу же занял руководящее положение. Свою задачу он видел в том, чтобы найти морской путь в неизвестные реки на востоке Сибири, в частности в реку Анадырь, привести народности, живущие на берегах этих рек, в подданство Московского государства и обложить это население ясаком. Этим самым Дежнев брал на себя всю ответственность за успех экспедиции. Он по праву должен быть признан первым лицом в этом морском путешествии.
Летом 1647 г. четыре коча вышли из Нижнеколымского острога в море, чтобы «той кости рыбьего зуба и соболиных промыслов разведати». Море в районе устья Колымы в этом году оказалось покрытым тяжелыми непроходимыми льдами, и к осени мореходы вынуждены были вернуться в Нижнеколымский острог.
Неудача не обескуражила искателей «рыбьего зуба». На следующее лето, 20 июня 1648 г., они направились в море уже на шести кочах. Дежнев и Попов по-прежнему были руководителями экспедиции.
К экспедиции самовольно присоединился седьмой коч, на котором находилось «воровских людей человек с тридцать» под началом Герасима Анкудинова. Эта группа казаков преследовала исключительно корыстные цели и даже пыталась отстранить Дежнева от участия в экспедиции. Однако отказываться от таких спутников не стали — в таком предприятии каждый человек был на счету. Всего в это морское путешествие направилось 7 кочей, на которых находилось 90 человек.
Не доходя Берингова пролива, два коча во время бури разбились о льды. Команды этих кочей высадились на берег и погибли в стычках с коряками и от голода. Остальные пять кочей, следуя далее, вскоре разъединились. Крайнюю восточную оконечность Азии, которую Дежнев назвал «Большим каменным носом» и которая названа теперь его именем, обогнули около 20 сентября только три коча под командой Дежнева, Попова и Анкудинова. Два других коча проследовали в неизвестном направлении. Будучи наблюдательным человеком, Дежнев хорошо запомнил и позднее описал некоторые географические особенности восточной оконечности Азии и омывающих ее вод. Тогда же им был открыт и мыс, позже названный его именем.
На берегах мыса Дежнев видел чукчей и их жилища и эскимосов на островах Ратманова и Крузенштерна, которые употребляли в качестве украшений костяные втулки, вставленные в прорези нижней губы. Он верно обрисовал и местонахождение самого мыса, и положение его по отношению к устью реки Анадырь.
У «Большого каменного носа» разбило судно «служивого человека Ерасима Онкудинова». Команда этого коча и сам Анкудинов перебрались на судно Попова. В проливе между Азией и Америкой экспедиция продолжала плавание уже на двух суденышках.
Важно отметить, что Дежнев ясно представлял значение своего открытия. В одной из челобитных он прямо указывает, что совершил путешествие по «Великому морю-окиану», которое простирается от Колымы до Анадыря. Это было первое плавание русских (и вообще европейцев) в северной части Тихого океана (в Беринговом море).
После кратковременной остановки у «Большого каменного носа» Дежнев и Попов повели свои кочи на юг и вышли в Тихий океан. Вскоре буря разлучила кочи. Судно Дежнева понесло на юго-запад и выбросило на берег значительно южнее устья реки Анадырь (предположительно, на Олюторский полуостров). Коч Попова шторм погнал далее, по направлению к Камчатке.
Великий морской поход окончился. На дальнейшие поиски реки Анадырь Дежнев с двадцатью четырьмя спутниками отправился сухим путем. «И шли мы, — писал Дежнев об этом путешествии, продолжавшемся десять недель, — все в гору, сами пути себе не знаем, холодны и голодны, наги и босы... и попали на Анадыр реку близко моря...» Таким образом, цель экспедиции все же была достигнута.
Первая зимовка была чрезвычайно тяжелой, многие погибли от цинги и голода; к весне 1649 г. в живых осталось всего 12 человек. На лодках, выдолбленных из плавника, эти люди вскоре после ледохода поднялись вверх по реке Анадырь и в ее верхнем течении построили острожек. Надежды на богатый сбор соболиных шкурок с немногочисленного местного населения не оправдались. Зато с исключительным успехом была разрешена другая экономическая задача морского путешествия — открытие новых моржовых промыслов. Летом 1652 г. Дежневу посчастливилось открыть огромное лежбище моржа недалеко от устья реки Анадырь.
«Пошли мы, — писал Дежнев в Якутск, — в судах на море, чтоб где государю учинить прибыль большая, и нашли устье той Анандыру реки, корга за губою вышла в море, а на той корге много вылегает морской зверь морж, и на той же корге заморный зуб зверья того, и мы, служилые и промышленные люди, того зверя промышляли и заморный зуб брали... весь зверь с воды, с моря на землю не вылегал, в море зверя добре много у берегу...»
Лежбище оказалось исключительно богатым. На берегу находилось много клыков моржей, погибших естественной смертью на лежбище. От времени и температурных влияний такой клык становился «заморным» — светло-желтого цвета, с прожилками причудливых линий, что повышало в те времена его ценность.
Дежнев и его спутники, а затем и казаки, прибывшие в Анадырский острог позднее, стали каждое лето промышлять «рыбий зуб». К 1656 г., как писалось в отчете, «напромышляли моржового зуба Сенка Дежнев с товарищами 289 пудов». Когда в Анадырском остроге скопилось много пушнины и клыков моржа, Дежнев задумал перевезти этот ценный груз сухим путем. Мысль о переходе из устья Анадыря в устье Колымы или Лены морем, который Дежнев считал вполне реальным, пришлось оставить: у Дежнева не оказалось «доброй снасти судовой», а без этого пойти «большим морем» он опасался.
Считая цель своего путешествия в Анадырский край достигнутой, Дежнев начал хлопотать о том, чтобы ему была прислана смена, и о разрешении вернуться в Якутск. Смена Дежнева, являвшегося «притчиком» (управляющим) Анадырского острога, состоялась в конце 1659 г., а на следующий год казак-путешественник с группой промышленников перешел через Анюйский хребет на реку Колыму, покинутую 12 лет назад для плавания по «Великому морю-окиану». В Якутск он доставил большой груз «костяной казны». С этой кладью Дежнев был отправлен в Москву и прибыл туда в январе 1664 г. В Москве, в Сибирском приказе, Дежнев выхлопотал себе жалованье за многие годы службы в Восточной Сибири. Царским указом было решено «за ево, Сенькину, службу и за прииск рыбья зуба, за кость, и за раны поверстать в атаманы».
Вернувшись в Восточную Сибирь, Дежнев служил некоторое время в зимовьях на реках Оленек, Вилюй и Яна.
В декабре 1671 г. он вторично приехал из Якутска в Москву, на этот раз с «соболиной казной». В Москве Дежнев задержался, по-видимому заболел. В Москве он и умер в 1673 г.
Участник Великой северной экспедиции С. П. Крашенинников, обследуя Камчатку в 1737-1747 гг., установил, со слов местных жителей, что первыми русскими, побывавшими на Камчатке, были Федот Попов и его спутники. Таким образом, морское путешествие Дежнева привело, по существу, к первому посещению русскими Камчатки. Со времени морского путешествия Дежнева прошло более 300 лет. Но время не стерло из памяти народов нашей страны мужественный образ простого русского человека, внесшего своим беспримерным подвигом огромный вклад в географическую науку. В 1898 г. по ходатайству Русского географического общества крайней восточной оконечности Азии было присвоено название «мыс Дежнева».
На Крайнем Севере нашей родины еще в XVI в. строили вполне мореходные суда, предназначенные для плавания в тяжелых навигационных условиях Северного Ледовитого океана. Поморы строили корабли различных типов: морские ладьи, ладьи обыкновенные, кочи (или кочмары), раныпины, шняки, карбасы (плоскодонные и килевые). Русская морская ладья поморов по своим размерам превосходила подобные иностранные суда, была быстроходнее и обладала рядом преимуществ при плавании во льдах северных морей. Это было трехмачтовое судно с двойной обшивкой, грузоподъемностью до 200 т, предназначавшееся для дальних плаваний.
Раньшина — палубное трехмачтовое судно с овальными обводами корпуса и меньших размеров, чем ладья.

Кочи (или кочмары) — основной тип судна, предназначенного для плавания в Северном Ледовитом океане. Размеры некоторых из них достигали 25 м в длину. По конструкции кочи делились на плоскодонные и килевые. Они отличались прочностью постройки. Суда были специально приспособлены к ледовым условиям Арктики: имели двойную деревянную обшивку, круглые обводы, придававшие им вид скорлупы ореха.
Если случалось, что коч застревал во льдах, то благодаря этой своеобразной круглой форме подводной части при большом напоре льдов его выжимало на поверхность, и вместе со льдами поморы дрейфовали долгие полярные месяцы.
Постройка судна начиналась с днища. Так как днище коча при плавании во льдах больше всего подвергалось разрушению, его делали очень прочным. Набор коча составляли «кокоры» — так назывались шпангоуты.
С помощью замков кокоры соединялись с килевой балкой, проходившей вдоль днища; на концах крепились штевни. Корма была почти отвесной, нос сильно наклонен. Борта делались из досок; в пазы забивался просмоленный жгут из пеньки; поверх жгута накладывались узкие дощечки, которые прибивались к обшивке железными скобками. Доски крепились к кокорам железными гвоздями.
Благодаря удачной и надежной конструкции поморские кочи в течение почти пяти веков были основным типом судов на Крайнем Севере, полностью оправдывая свое существование. Невозможно переоценить роль кочей в освоении Россией областей Крайнего Севера и Заполярья.

* Одна из северных народностей.

** Особо следует сказать о судах, на которых проходило исследование Севера. У России в те годы отсутствовал военный и торговый флот, подобный тому, которым располагали европейские государства. На севере рыбаки-поморы в море выходили на кочах — одномачтовых рыбацких судах длиной 15-20 м с прямым парусом. Они были приспособлены лишь для рыбацкого лова; за счет круглой формы днища им удавалось выскакивать из сжимающихся льдин. Эту форму позже использовал для судна «Фрам» видный полярный исследователь Ф. Нансен. Надо было располагать исключительной отвагой, чтобы решиться выйти в море на таких судах.